- Вставай Дазай, вставай ленивое ты существо, если наши организации договорились о мире это не значит что у тебя отпуск.
Слова прорываются сквозь сон тяжело и нехотя. Дазай пытается разлепить хотя бы один глаз, но понимает что все зря. Он бы предпочел ещё поспать. Он не выпил так уж много сакэ вчера вечером, но голова почему-то была чугунной, а нудящий рядом Накахара невыносимым. Вдруг Дазай почувствовал прикосновение чего-то влажного и холодного ко лбу. Полотенце.
Что Чуя делает вообще, хочет спросить Дазай, но глаза болят, ему хочется согреться и голос не слушается его, получается только немного удовлетворённый стон. Чуя что-то делает над его головой и отходит, выходит из комнаты и говорит с кем-то по телефону, Дазай это слышит, но сил реагировать нет. Спустя какое-то время Дазай открывает глаза и видит странную картину. Странная она потому что в его комнате и в его футболке сидит Чуя, глава исполнительного комитета, что-то ожесточенно строчит в телефоне.
Он поднимает глаза на Дазая и не отрываясь от телефона говорит:
- Вот как ты, неполноценный человек, умудряешься после каждой своей крупной аферы заболевать? В прошлый раз ветрянка была. В 20 лет-то.
- А сейчас? - хрипло интересуется Дазай. На самом деле ему не интересно чем он более, ему интересно почему: здесь чуя, а не кто-то из агенства и почему чуя здесь, а не свалил увидев больного Дазая.
Создаётся впечатление что либо Осаму спросил это вслух, либо Чуя научился читать мысли, потому что он слышит:
- На дело отправились Акутагава и Накадзима. Они оказывается неплохо спелись, даже кое-что вспоминается - невесело усмехается Чуя. - а здесь я потому что какого-то хрена все твои сотрудники сбагрили тебя мне. Не хочешь так просветить меня?
- Потому что Чуя милый, всегда обо мне заботится и его не жалко - хрипит Дазай.
- Пиздеж от первого до последнего слова, - парирует Чуя.
- Это почему же, - тихо спрашивает Дазай.
- Потому что я тебя хорошо знаю, ты никогда не считал меня милым, я о тебе не забочусь в принципе, - начал было распаляться Чуя, но вдруг тихо добавил ,- хотя тебе меня точно не жалко.
Дазай смеётся на, хрипит и чувствует как ему становится холоднее, компресс на лбу уже неприятно теплый.
- Чуя, наврал я тебе только о последнем. А теперь будь хорошим мафиозным песиком - довели до туалета.
После нытья Дазая, его кормления супом и укладывания на футоне с новым компресс Чуя порывается уйти - все равно Дазай болеет два дня, а потом снова всех достаёт. Проверено.
- Чуууууя, неужели упустишь момент как я больной умираю тут один, это даже самоубийством назвать нельзя!
- Я не хочу с тобой находить долго в одном помещении, - цыкает Накахара.
- А я хочу снова проснуться и услышать и увидеть тебя , можно, Чуя? - голос звучит чуть хрипло и болезненно. И пока Чуя колеблется Дазай добавляет: - Раз нашел футболку то нашёл и футон, он там рядом.
И Чуя повинуясь странному порыву доходит до дверей комнаты, заходит на кухоньку, выпивает остывший чай и возвращается в комнату, что б расстелить футон у другой стены. Достаточно далеко от Дазая. Но утро Накахары почему-то начинается с объятий всё ещё температурящего Дазая, который переполз со своим одеялом к Чуе. Накахара проходил это всё несколько раз и не понимал, почему сотрудники агенства не хотят сидеть с болеющим Дазаем. О том, что когда с ним сидит не Чуя Дазай отвратителен он не знает, равно как и о том, что температуря Дазай зовёт иногда Оду, а иногда Чую .